Фильм «Давай так» - это один из завершающих продуктов международного проекта Urban Pioneers for Russia and Belarus!, направленного на развитие городских инициатив. Это приглашению к разговору о том, что такое активизм и кто такие активисты, как привлечь других к действию, и должен ли активизм быть стильным.

Современники исторической эпохи «Перестройки» вспоминают о связанных с ней надеждах, ожиданиях, разочарованиях. Обращаясь к эмоциональной памяти, они осознают себя не просто свидетелями и очевидцами, а настоящими участниками истории. Через временную призму, по прошествии 30 лет, действующие герои фильма размышляют о смысле, значении и уроках того времени, связанных с перестройкой.

За 1,5 года работы ребята в городе выросли в реальное сообщество. И не перестают дальше развивать(ся) и продвигать свои идеи и проекты. Создали Клуб Друзей Города Улан-Удэ, выпустили первый исторический путеводитель города, запустили акции по раздельному сбору мусора, основывают городские пространства (ГорСад), развивают социальное предпринимательство...

Все ли деньги токсичны? Как формируются городские бюджеты? Из чего состоят наши зарплаты и нужны ли деньги городским активистам?
⠀
Об этом и прочих темах «вокруг денег»
поговорили с Олегом Паченковым — социологом, консультантом в области городского развития и урбанистики, координатором прикладных, образовательных и исследовательских программ – в рамках проекта «Urban Intervention for Satellite Cities» в рамках серии бесед о городе import/export talks

Удалось ли Грузии, родине одного из главных деятелей коммунистического режима Иосифа Сталина, пересмотреть свое тяжелое наследие? Смогла ли Украина объединить запад и восток страны в процессе переосмысления советского прошлого? И почему в России возвращается интерес к Сталину? На эти вопросы постарались ответить журналисты из трех стран: Эдита Бадасян (Грузия), Татьяна Козак (Украина) и Юлия Корчагина (Россия). Они встретились в Берлине, в рамках проекта „Создавая пространство для диалога".

Лала Алиева (Азербайджан), Яна Рубан (Украина) пишут об истории и практиках публичного сжигания книг в III-м Рейхе, постсоветских Азербайджане, России и Украине, размышляют журналистки - Лала Алиева из Азербайджана и Яна Рубан из Украины.

Музей ГДР в Берлине и память о социализме в России и Украине исследовали журналисты Валерий Бородулин и Роман Губа в рамках проекта «Создавая пространство для диалога: Массмедиа и мирная трансформация конфликтов на постсоветском пространстве».

Еще лет десять назад, было распространенно мнение, что на постсоветском пространстве русский всегда будет лидирующим языком межнационального общения. Но так ли это на самом деле? Все больше представителей постсоветского поколения отдают предпочтение английскому. Особенная ситуация складывается в странах, находящихся в сложных отношениях, или в конфликте с Россией. Журналисты из Грузии, Украины и Азербайджана, вспоминая о личном опыте, размышляют о статусе русского языка в их странах.

Музыка, особенно во время конфликта, может выполнять не только развлекательную, но и миротворческую функцию. У музыкантов есть возможность говорить напрямую и понятным языком с тысячами людей, транслировать через музыку определенные смыслы. Сегодня многие музыканты, как с украинской, так и с российской стороны, пренебрегают этой возможностью...

Что первым делом должны увидеть в Берлине туристы из постсоветских стран? Врата мира – Бранденбургские ворота или последний рубеж Великой отечественной войны – здание Рейхстага? Насыщенная история этого города предлагает много вариантов. Авторы выбрали Берлинскую стену – символ «железного занавеса», изоляции и разделения. Берлинская стена, разделила город и людей в 1961 году. Эта истории важна и для журналистов из Украины и России.

Журналисты из России и с Украины, работавшие в рамках проекта «Создавая пространство для диалога» в Берлине, сравнили традиции сохранения памяти о жертвах войн и конфликтов в этих трех странах.

Германию, Украину и Россию связывает трагическая история Холокоста. Какие места памяти создаются в каждой из стран, как интерпретируются события того времени, о чем помнят и что предпочитают забывать, исследовали журналисты из России и Украины.

Сражения на информационном фронте часто становится важнейшими столкновениями в конфликтах 21 века. Власти используют СМИ как инструмент влияния на граждан, а сами журналисты не всегда могут разделять профессиональное и личное. Молодые журналисты из Украины и Российской Федерации обсуждают особенности пропаганды в своих странах.

Как хранится память о Холокосте в России и Украине? Эти вопросы задали себе две журналистки, посетившие Еврейский музей в Берлине. На примерах Украины и России Мария Стрельцова и Татьяна Элькина стремятся понять, как о Катастрофе узнает молодое поколение?

В октябре 2016 фотограф Каролина Дутка собиралась открывать выставку в тираспольском Клубе 19. Но не успела Каролина опубликовать в Интернете анонс, как ее незамедлительно - в течение 12 часов - пригласили прийти в Приднестровское отделение КГБ. Фотопроект No Silence стал первым заявлением о существовании ЛГБТ сообщества в республике, и властям эта идея очень не нравилась. Из-за давления со стороны силовых структур в Приднестровье выставка так и не состоялась.

Советский союз не выдержал испытания гласностью и перестройкой и не смог удержать республики от «национального вопроса». В то же время Югославия переживала первое десятилетие со смерти маршала Тито. Коллегиальный орган управления Югославией оказался несовершенен, позволив вначале проснуться сербскому национализму, а затем и другим национализмам в умирающей республике. Любое сравнение конфликтов ведёт к упрощению и по своей природе неблагодарно. Приднестровская война и череда балканских конфликтов начались примерно в одно время, но по масштабам являются совершенно разными.

Село Варница — часть Молдовы, оно расположено между городом Бендеры и его микрорайоном Северный. Варница — это не анклав. Отсюда есть отдельная дорога в Кишинёв. Ещё в молдавскую столицу можно доехать на поезде – неподалёку от границы есть железнодорожная станция. Но главная граница здесь бросается в глаза и без опознавательных знаков. На асфальте чётко видна линия, разделяющая приднестровский и молдавский участок дороги.

По мнению автора, если политики и журналисты могут отстаивать свои интерпретации из идеологических убеждений, то, пожалуй, наименее пристрастными сторонами в вооруженных конфликтах становятся представители некоммерческих организаций, которые работают с последствиями государственной политики, видят ее изнанку и уже поэтому могут критически относиться к разным политическим лагерям.

Авторы задаются вопросом влияния школьного образования и, конкретно, уроков истории, на учеников средних школ, в непризнанном Приднестровье и аннексированном Крыме. Каким они видят будущее того места, в котором они родились и закончили школы, как они идентифицируют себя?

Если в России существует статистика, позволяющая хотя бы примерно оценить уровень нетерпимости к представителям ЛГБТ-сообщества, то в местах, либо находящихся в постоянном военном напряжении, либо только что переживших вооружённый конфликт, с этим гораздо сложнее. Насколько опасно быть геем в Приднестровье? Что грозит ему в Донецкой народной республике?

Начало приднестровского конфликта отчасти схоже с началом войны на востоке Украины. Главным импульсом к нему стал языковой закон, называвший единственным государственным языком тогда еще советской Молдовы молдавский, который к тому же в одночасье переводили с кириллицы на латиницу.

Летом 2017 года исполнялось 25 лет присутствия миротворческих сил на территории Приднестровья. Дата повсеместно празднично отмечалась в самопровозглашенной республике — и одновременно вызывала резко негативную реакцию в соседнем Кишиневе. В июле 2017 года в Бендерах установили и в присутствии высшего руководства непризнанной республики торжественно открыли памятник воинам-миротворцам. В том же месяце парламент Молдовы принял и утвердил декларацию, в которой требовалось вывести российский военный контингент из Приднестровья. Данные события продолжают и развивают политическое и идеологическое противостояние государств (признанного и нет), находящихся по разные стороны реки Днестр, и уже более 27 лет — по разные стороны «вопроса о Приднестровье».

В статье на примере семьи Лазаренко, основавшего в поселке Семеновка на окраине города Славянска свой бизнес и построившего дом, рассказывается о том, как военные действия повлияли на повседневную жизнь жителей востока Украины. Эта территория была эпицентром первых недель войны.

Герои фотопроекта Натальи Йозеф спустя тридцать лет живут во временных убежищах: в пионерском лагере в Азербайджане и в бывшем училище в Армении. Здесь они так и не почувствовали себя дома и берегут память о прежней жизни, пытаясь вместе с ней сохранить свою идентичность.

Интервью с российским фотографом и визуальным антропологом (человеком, который изучает этнографические снимки и фильмы) Вадимом Лурье, в 2018-2019 годах трижды приезжавшем в Луганскую область, чтобы фотографировать будни жителей прифронтовой зоны и изучать фотоархивы. Снимки Лурье вошли в проект «Человек и место», который показали в Киеве, Москве и Берлине.

Тема статьи - память о двух две военных кампаниях в Чечне. Когда бы и где бы ни зашла речь об отношениях между Чечней и Россией, между теми, кто называет себя «чеченцы» и теми, кто называет себя «русские», в фокусе в какой-то момент окажется память о войне.

В Армении сменилась власть. В статье рассказывается о том, кто пришел на смену прежнему политическому режиму и что новые политики сделали за первые18 месяцев пребывания у власти.

В Северодонецке на сегодня вместе с вынужденными переселенцами проживает около 120 тысяч человек. Ни городская инфраструктура, ни местные власти, ни большинство жителей Северодонецка не были готовы к его новой функции областного центра, который "город химиков" принял на себя после захвата Луганска пророссийскими боевиками. Как город справляется с новым статусом и полномочиями столицы области?

В статье рассказывается о том, как конфликт на востоке Украины отразился на повседневной жизни жителей пограничной российской Ростовской области.

Война на Донбассе унесла жизни уже более 13 тысяч человек. По данным мониторинговой миссии ООН, минимум 3345 из них — гражданские. В случае гибели мирных жителей стороны конфликта практически всегда отрицают свою ответственность и обвиняют противоположную сторону или замалчивают очередной инцидент. Этот текст — попытка сравнить, какое место отводится гражданским жертвам в пропаганде и политике памяти по обе стороны линии фронта.

Уникальная для советского пространства концепция промышленных моногородов, оказалась пугающе неэффективной в контексте рыночной экономики. Многие градообразующие предприятия стали совершенно неконкурентоспособными - но города продолжают жить. В статье рассказывается об индустриальном городе-спутнике столичного Тбилиси - Рустави.

В статье рассказывается о ситуации в станице Луганская весной 2019 года, о непростой ситуации, в которую попали ее жители, когда стоял вопрос о самом их выживании в этом поселке.

По мнению автора, опыт Украины показывает, как слабо в стране учатся у товарищей по несчастью. Два эпизода Нагорно-карабахского конфликта между Азербайджаном и Арменией и их информационные последствия - пример, который стоило бы усвоить любой власти, если она не желает зла своей стране.

Интервью с Арсеном Харатяном, одним из сооснователей "Гражданского договора" - политической силы, которая в составе блока из трех партий в 2017 году привела Никола Пашиняна в парламент. После "бархатной революции" Харатян некоторое время занимал пост советника уже премьер-министра Пашиняна по международным вопросам. к моменту проведения интервью он руководил грузинско-армянским медиа.

Интервью с сотрудниками CISR e.V. Berlin - Севиль Гусейновой и Сергеем Румянцевым.

Авто поднимает болезненную тему гражданских жертв во время боевых действий на востоке Украине и связанной с этими событиями политики памяти.